аморфозах (в том числе и таких, о которых пойдет речь в следующей главе, - "революционная законность", "социалистическая законность"), остается именно законностью, порядком, строем или устройством строжайшего соблюдения действующего позитивного права, выраженного в законах, других юридических источниках. А коль скоро в современном гражданском обществе правовой порядок, или, иначе говоря, правовое устройство, призванные выражать законность, основываются на гуманистическом праве и, стало быть, прежде всего на естественных неотъемлемых правах человека, то и сам строй юридических отношений должен приобретать своего рода естественно-природный характер. То есть становиться столь же необходимым и жестким, как и сама природа.
  Поразителен в этом отношении один из примеров (еще один) совпадения взглядов юриста и философа.
  Знаменитый российский правовед Н.М. Коркунов полагал, что прочный общественный строй предполагает установление такого правового порядка, который "будет подчинять себе стремление отдельных личностей с такой же безусловностью и беспощадностью, как законы природы"1.
  С еще большей, притом глубоко-философской, основательностью по рассматриваемому вопросу развернул свои суждения Шеллинг, когда он как раз и выдвинул уже упомянутую ранее идею о правовом устройстве как о "второй природе" ( и не упустим из поля зрения - то, что все эти суждения великий философ связывает со свободой человека).
   Шеллинг прежде всего делает ударение на том, что "свобода должна быть гарантирована порядком, столь же явным и неизменным, как законы природы"2. В этом же ключе строится мысль автора, когда он пишет: "...то, что служит защите и обеспечению права, не должно зависеть от случая".3 И вот, по Шеллингу, порядок, гарантирующий свободу, должен быть как бы второй природой - притом высшей природой, в которой господствует правовой закон. Шеллинг пишет: "Над первой

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-419 * збірник літератури №8 * >>>далее>>>