начить как "противоположность между п е р с о н а л и з м о м и т р а н с п е р с о н а л и з м о м"1. А потому, продолжает И.А. Покровский, "нравственный прогресс может быть только делом индивидуальной свободы, и высшим назначением права может быть лишь создание такого социального порядка, в котором эта творческая свобода находила бы себе наилучшие условия для своего осуществления"2. Более конкретный и яркий вид противоположность между этими двумя воззрениями, продолжал правовед, "приобретает в известном вопросе между личностью и государством с точки зрения пределов власти этого последнего"3.
  На мой взгляд, упомянутое выше отношение к праву как к "легализму", а отсюда и ущербность в понимании философии права, стало в немалой степени продуктом обожествления гегелевских схем и в не меньшей мере - эйфории социализма, точнее - социалистических иллюзий, охватившей Россию и другие страны в конце Х1Х - начале ХХ века (к счастью, такая эйфория из числа упомянутых русских мыслителей миновала И.А. Покровского, а также ряда других передовых русских правоведов, например, В.Н.Дурденевского). Только кровавый ужас братоубийственной гражданской войны в России, а затем советского тоталитаризма двадцатых-пятидесятых годов, взращенного на насильственно внедряемых социалистических представлениях, привел во второй половине ХХ века к распаду социалистических иллюзий и верований, к краху философских основ коммунистической идеологии.
  Известную завершенность (на данное время) философских взглядов на свободу как мировоззренческую основу философии права придала современная теория либерализма (неолиберализма). В контексте разработок персоналистической философии, получившей вслед за разработками русских мыслителей значительное распространение на Западе1 , идеалы свободы конкретизированно раскрылись в идее правозаконности - центрального,

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-419 * збірник літератури №8 * >>>далее>>>