ее преступление)
  заключили соглашение, где предусмотрели порядок возмещения вреда, причиненного
  преступлением. Позволю себе в подкрепление этой точки зрения сослаться также
  на то, что в иностранном праве, несколько ранее воспринявшем идеи консенсуализма
  в уголовном праве и процессе, такого рода соглашения практикуются достаточно
  часто*(10). К слову, во французской доктрине отмечается, что проблема юридической
  силы данных соглашений с точки зрения гражданского права затрагивает только
  те случаи, когда дело касается возмещения материального вреда в материальной
  же форме, ибо подчас обязательство виновного имеет лишь моральную силу, скажем
  вести себя подобающим образом*(11).
   Полагаю, точнее было бы говорить об обязательствах, которые регулируются
  гражданским правом и связаны с возмещением вреда, и о тех, которые не имеют
  к нему отношения. Действительно, возможно заглаживание вреда, прежде всего
  морального, не являющееся его возмещением (компенсацией). Допустим, лицо,
  совершившее преступление, предусмотренное ст. 157 УК РФ ("Злостное уклонение
  от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей"), принимает
  на себя обязанность активно участвовать в воспитании ребенка и проявлять о
  нем заботу. Это, разумеется, никоим образом не предмет регулирования гражданского
  права. Однако все-таки неверно сводить вопрос только к возмещению материального
  вреда в материальной форме. Возможна ситуация, когда

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-25 * збірник літератури №60 * >>>далее>>>