2) Попутно заметим, что Гражданский кодекс 1922 г. также не называл
  прощение долга в качестве одного из оснований прекращения обязательств (см.
  ст. 129). В литературе того периода подобное основание иногда упоминалось
  (например, "сложение долга" у О.С.Иоффе), что, откровенно говоря, не совсем
  вытекало из действовавшего тогда гражданского законодательства. Это, видимо,
  прекрасно понимали и сами авторы, вынужденные писать о сложении долга как
  о форме соглашения между кредитором и должником (см.: Иоффе О.С.Советское
  гражданское право. ЛГУ, 1958. С. 504). В другой работе прямо говорилось, что
  "прекращение обязательства односторонним волеизъявлением кредитора (sic! -
  Л.Г.) и должника вообще не допускается" (Новицкий И.Б., Лунц Л.А.Общее учение
  об обязательстве. М., 1950. С. 411). Такая точка зрения, отвергавшая прощение
  или сложение долга, была, пожалуй, более корректна de lege latа. Не вдаваясь
  в детали, заметим, что, как считают современные цивилисты, "в кодексах 1922
  г. и 1964 г. подобная норма (прощение долга. - Л.Г.) отсутствовала" потому,
  что это "отвечало существу всей системы государственного регулирования экономики"
  (Гражданский кодекс Российской Федерации: Часть первая: Научно-практический
  комментарий. М., 1996. С.613). Мы потому столь подробно остановились на истории
  вопроса, что, быть может, институт прощения долга остался незамеченным отечественными
  криминалистами именно в силу своей новизны.
   *(13) В

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-34 * збірник літератури №60 * >>>далее>>>