ния действующего российского обязательственного права существует
  только один нюанс, казалось бы, несколько затрудняющий решение указанного
  вопроса. Известна давняя доктринальная дискуссия, вновь разгоревшаяся в последнее
  время, по поводу того, является ли прощение долга по своей юридической природе
  разновидностью договора дарения или не является*(29). Если предположить, что
  правы сторонники первой позиции, то неизбежно должны применяться гражданско-правовые
  нормы, предусматривающие в некоторых случаях запрещение дарения и соответственно
  запрещение прощения долга.
   Но, как выясняется при более пристальном рассмотрении, в интересующей
  нас ситуации мы полностью избавлены от необходимости вникать в суть этой цивилистической
  дискуссии, так как она ни в коей мере не затрагивает ни уголовное, ни уголовно-процессуальное
  право. В самом деле, единственным из случаев запрещения дарения, который мог
  бы привлечь наше внимание, является тот, что предусмотрен п. 4 ст. 575 ГК
  (запрещено дарение "в отношениях между коммерческими организациями"). Данный
  случай неприменим к анализируемому уголовно-правовому казусу, так как обязательственные
  правоотношения между юридическим лицом-кредитором, понесшим вред от преступления,
  и причинившим его обвиняемым-должником - это ни при каких обстоятельствах
  не "отношения между коммерческими организациями": в российском уголовном праве
  в отличие от многих его зарубежных аналогов просто-напросто

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-34 * збірник літератури №60 * >>>далее>>>