ГК) и требованием об обязательном возмещении
  причиненного вреда (ст. 75 УК) мы сталкиваемся в таком уголовном деле, где
  есть процессуальная фигура потерпевшего, которым по действующему законодательству
  признается исключительно "гражданин" (ст. 53 УПК), т.е. физическое лицо. Здесь
  сомнений быть не должно: вся юридическая аргументация (если она, разумеется,
  верна), приведенная нами в обоснование допустимости и необходимости применения
  ст. 415 ГК в случае освобождения лица от уголовной ответственности "в связи
  с примирением с потерпевшим", в равной мере приложима и к освобождению от
  уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Цивилистическая
  природа деликтного обязательства потерпевшего никоим образом не может зависеть
  от основания прекращения уголовного дела, как не может от него зависеть и
  право потерпевшего простить долг или отказаться от осуществления своего права
  требования в порядке ст. 9 ГК. Следовательно, императивное требование уголовного
  закона об обязательном возмещении ущерба (заглаживании вреда) является в рассматриваемом
  случае императивным лишь постольку, поскольку потерпевший не осуществляет
  принадлежащие ему гражданские права, предусмотренные ст.415 и ст. 9 ГК. Если
  же он решает их осуществить, то императивное условие превращается в факультативное
  точно в той же степени, как это имеет место при применении ст. 76 УК и ст.9
  УПК.
   Иное дело, что, как уже отмечалось*(26), прекращение

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-34 * збірник літератури №60 * >>>далее>>>