глашен и активно отстаивался еще в ХVIII веке представителями
  европейского Просвещения. В трудах Ш.Монтескье, Ч.Беккариа, К.А.Гельвеция,
  Д.Дидро и других подчеркивалось, что круг преступных деяний должен определяться
  известными населению законами, а не усмотрением должностных лиц. В тот период
  это было направлено против феодального произвола, но сохранило свое значение
  и для нашего времени.
   В законодательстве первых десятилетий советской власти названный принцип
  по существу был нарушен. Уголовные кодексы 1922 и 1926 годов, хотя и содержали
  понятие преступления и перечни преступных деяний, но, во-первых, допускали
  применение аналогии, т. е. привлечение к уголовной ответственности за действия
  (бездействие), не указанные в Кодексе, если они были схожи с обозначенными
  в нем преступлениями. А во-вторых, допускалось привлечение к уголовной ответственности
  лиц, не совершивших конкретных преступлений, предусмотренных УК, но "опасных
  своими связями с преступной средой". Эти положения послужили базой для массовых
  политических репрессий периода культа личности Сталина.
   Оба названных отступления от принципа законности были отменены. В ч.
  2 рассматриваемой статьи прямо говорится, что применение уголовного закона
  по аналогии не допускается. Это, в частности, означает, что появление на практике
  новых видов общественно-опасных деяний не может служить основанием

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-1316 * збірник літератури №57 * >>>далее>>>