кой коллективностью, публично-властным "союзом", объемлющим собой всех [енов общества.
Связка двух составляющих образа государства беспричинно не возникает. Ее появ-:ние предопределяют прежде всего складывающиеся в сознании субъекта картины сударственности как некоторой целостности, специфической людской общности, лючающей в себя, естественно, и самого субъекта. В картинах подобного рода Ъ1чни нет разнополюсных конфронтирующих лагерей: "мы" и "они" ("они" - от-льные от "нас", чуждые "нам" власть, государство, правители и т.д.). Добавлю к ому. что в воображаемых картинах внешнего облика государства оно как целое MOST иметь вид либо дифференцированной и сложно организованной системы, либо иолита. От того, какой конкретно целостностью кажется субъектам государство, в дающей степени зависят форма и мера выражения их причастности к нему. рели для субъекта государство - синоним "мы" (целостности, политической коллек-Вности, к которой принадлежит и он), то, по общему правилу, у него отсутствует 'ляд на государство как на чужое ему, подозрительное, враждебное; нет у него строя ощущать и толковать государство как зло. Скорее, наоборот. "Мы" - уникальный психологический способ самосознания и консолидации всякой общности здей - презюмируется как свое, хорошее, благое, доброе. Правда, сложившийся у субъекта образ государственности, взятой в абстракции (го-(арственность вообще) или в ее конкретно-исторических модификациях, сильно отчается от реальных, действительных характеристик последней. В таком случае воз-каст очень важная, но относящаяся к другой области проблема - адекватность, ис-пюсть образа. Она "проходит по ведомству" гносеологии и с вопросом о прагмати-жих эффектах образа государства, о его регулятивных свойствах непосредственно связана. Меня же здесь больше интересует психологическая сторона дела. В психологии есть такая точка зрения: в ответ на оценку объекта у восприни-ющего данный объект
|