по-прежнему скрывшийся
  преступник подлежит суду и, может быть, возмездию. Право нарушимо в том смысле,
  что люди, к которым оно обращается, сохраняют способность к самостоятельному
  руководству своим поведением и потому могут не усмотреть в его требованиях -
  мотива для соответствующего решения. Люди могут не пойти за голосом права,
  открыто преступая его требования или трусливо укрываясь. Практической
  безвыходности здесь нет: правовой режим - не каторжная тюрьма и правовая жизнь -
  не система машин. И то и другое было бы ниже достоинства человека и его
  разумного духа. Но в то же время значение права таково, что действительно ставит
  человека перед некоторой "нормативно-ценностной" безысходностью: ему фактически
  предоставлена возможность неповиновения, но нет средств для того, чтобы изменить
  или погасить противоправную природу его поступка. Правонарушение остается
  правонарушением и в том случае, если никто не знает о нем, и даже тогда, когда
  совершивший его остается в неведении (напр., случайное убийство на охоте,
  принятое всеми за самоубийство), и в этом ничего не может изменить ни "давность
  преследования" (не говоря уже о "давности наказания"), устанавливающая понятие
  "непреследуемого за давностью преступления", ни амнистия, создающая не фикцию
  "непреступности совершенного", а фикцию "несовершенности преступления".
  Люди с развитым и утонченным правосознанием испытывают нередко противоправность
  деяния как особое

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-389 * збірник літератури №51 * >>>далее>>>