судимости подозреваемого, характеристики проходящих по делу лиц, полученные с их места работы, отдельные поручения следователя и т.д., без сомнения, к преступлению никакого отношения не имеют, а, скорее, характеризуют процесс его расследования. Таким образом, в уголовном деле отражается информация как о преступлении, так и о его расследовании. Но целесообразно ли рассматривать уголовное дело как модель преступления и его расследования, как это предлагает В.К. Гавло? С позиций практика, ведущего расследование, на этот вопрос вряд ли можно ответить положительно. Хотя в целом подход, предлагаемый В.К. Гавло, и может в конечном итоге оказаться целесообразным при его рассмотрении исключительно с позиций научных исследований.
  Продолжая мысль о неоправданной подмене понятий в криминалистике, считаем необходимым остановиться также и на вопросе о соотношении понятий "информационная модель расследуемого события" и "криминалистическая характеристика преступления". В настоящее время в науке этот вопрос рассматривается авторами неоднозначно: либо указанные понятия отождествляются3 ("по своей природе криминалистическая характеристика является информационной моделью события и поэтому служит его аналогом"4), либо ставится под сомнение целесообразность использования понятия "криминалистическая характеристика преступления"1.
  Полагаем, что "информационная модель расследуемого события" и "криминалистическая характеристика преступления" - различные, хотя и взаимосвязанные понятия, необходимость использования в криминалистике каждого из которых очевидна. Оба из них весьма специфичны, имеют в криминалистической науке и следственной практике свое непосредственное назначение и выполняет строго отведенную ему роль.
  Так, в процессе расследования уголовного дела следователь, выясняя сущность произошедшего криминального

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-123 * збірник літератури №38 * >>>далее>>>