олее широком смысле, кооперативного типа организации труда и мотивации. Он нашел отражение и в семейном хозяйстве, и в организации артелей и бурлаческих бригад, в далеких походах и ремесле. Причем в трудах российских экономистов различались община и кооперация. "Община и кооперативный союз резко отличаются друг от друга по своей экономической и правовой структуре и разделены целым историческим периодом, миновать который может идеология, но не действительность. Если и признавать в них некоторое сходство, то только внешнее, как дикого плода с культурным, которые могут быть иногда сходны".
  Российская школа как составная часть национальной культуры вобрала в себя все богатство и противоречия евразийского характера и православия: терпимость, способность к преодолению трудностей, готовность служить высшим идеалам в сочетании с ленью и неспособностью к ежедневному напряженному труду, размах действий и буйство в быту, претензии на величие своего пути с заискиванием перед чужими образцами. Качественно иначе, чем в большинстве стран, складывалось отношение к государству. Оно отличалось соборностью представлений о государстве как гаранте целостности и нерушимости страны.
  Сейчас, с учетом слабой разработки проблемы пока трудно дать сколько-нибудь полное и исчерпывающее описание российской экономической школы и ее особенностей. Это задача, скорее всего, завтрашнего дня. Важно лишь в принципе оценить концепцию национальных школ в политической экономии. И здесь следует обратиться к фундаментальным вопросам, которые ставит Ю. Ольсевич в статье "О национальном экономическом мышлении". Он пишет, что "почти все экономическое мышление Запада до сих пор было национальным. И такой вывод не сводится к тому, что экономисты старались делать практические выводы, ставя во главу угла национальные интересы; в самые основы разрабатываемых теорий молчаливо закладывались постулаты, отвечавшие в определенный исторический

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-34 * збірник літератури №34 * >>>далее>>>