поощряющим формальную лояльность (и, тем самым, воспитывающим в своей пастве уродливое правосознание), является католицизм, который, унаследовав многое от римского правопонимания, готов догматизировать любую норму, будь то религиозная заповедь, моральное правило или юридический закон. Между тем, повиновение силе должно вытекать из такого внутреннего побуждения человека, которое не противоречило бы его достоинству. 'В душе человека, покорившегося внешнему авторитету, остается убеждение, что право есть ни что иное, как организованная сила', а это недопустимо, так как 'право должно проникнуть в человека'44. Этот тезис своим острием был обращен как против узкоохранительного призыва безоговорочно следовать всем установлениям традиционной государственной власти, так и против либерального правопонимания, которое, в сущности, также делало упор на результате (законопослушности), а не на процессе (душевных переживаниях, не просто превращающих лояльное поведение в акт осмысленного выбора, но и сообщающих ему аксиологически достойную мотивировку).
  Отсутствие органической связи между законопослушным действием субъекта права и его 'духом' - пагубно. С одной стороны надо, чтобы человек обретал в норме 'предел и воспитывающую дисциплину', а с другой - право должно находить в нем сознательного (т.е. разделяющего те ценности, присутствие которых легитимирует и правотворчество, и правоприменение) 'осуществителя и усовершенствователя'. Сложение этих двух условий дает гарантию того, что правопорядок будет адекватен цели права45. Ильин выступает за то, чтобы каждый случай правоприменения содействовал претворению в жизнь одной из религиозно-этических ценностей.
  Те же представления предопределяли отрицательное отношение Ильина к распространённому среди известной части юристов-профессионалов мнению о том, что мотивы правомерного поведения могут быть любопытны лишь с точки зрения морали, тогда как с юридической точки

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-283 * збірник літератури №33 * >>>далее>>>