г. уже определяла обязательство как юридическую
  связь двух лиц, где одно лицо (должник) обязано совершить определенное действие,
  а другое лицо (кредитор) вправе требовать этого действия*(19). Интересно,
  что при таком определении обязательства в 1975 г. М. А. Юртаева-Ривель делала
  вывод, что "только с момента уведомления должника все заинтересованные лица
  должны считаться с возникшим у цессионария правом"*(20), то есть не с момента
  соглашения об уступке, а с момента закрепления права за новым кредитором.
  Это означало именно вступление цессионария в обязательство, замену кредитора.
  Сделать вывод о переходе права с момента уведомления помешало, видимо, то,
  что гл.18 ГК РСФСР 1964 г. не указывала на перемену лиц в обязательстве в
  результате уступки и называлась "уступка требования и перевод долга". Законодатель
  результатом уступки все еще видел приобретение права без вступления в обязательство.
  Такая позиция законодателя, видимо, определялась не иначе как традициями,
  что, в общем, объяснимо.
   ГК РФ определяет обязательство практически так же, как ГК 1964 г., но
  глава 24 прямо указывает на результат уступки - перемену кредитора, что вполне
  согласуется с понятием обязательства как отношения. Однако в ней все еще остались
  нормы, фактура которых говорит о перемене лиц с момента сделки. (см., например,
  п.3 ст.382, п.2 ст.385, ст.384 ГК РФ).
   Интересно,

<<<назад<<< * перейти на стр. 1-13 * збірник літератури №18 * >>>далее>>>