еренесу...» Пока ему все еще кажется, что жена просто дурит...
Но Андреева... только бесилась, что муж осмеливается перечить се капризу.
И вот утром 23го августа она решилась разрубить узел. В это время муж после двенадцати бессонных ночей, все еще на чтото надеявшийся, уже собрался кудато выйти по делу и, как автомат, надел пальто. Зинаида Николаевна в туфлях на босу ногу поспешила задержать его, чтобы сразу добиться своего.
Ни ей, никому в доме, ни менее всего ее мужу не могло бы придти в голову, что в эти самые мгновения она прямо идет к своей смертной казни и даже делает последние шаги в жизни.
Она была слишком самоуверенна. Муж был слишком тих и покорен. Но она поступила как дикое, тупое существо, забывшее о всем человеческом. На безвинного и любящего мужа она накинулась с яростной бранью... Она уже вообразила себя знатной дамой, с властью Трспова в руках... Подбежавшая на шум дочь услыхала последнюю фразу матери: «Я сделаю так, что тебя вышлют из Петербурга!..»
Эта женщина, спасенная Андреевым от ссылки, поднятая им из грязи, взлелеянная, хранимая им как сокровище в течение 16 лет, — эта Женщина хочет «скрутить его в бараний рог», истребить его без следа, раздавить его своей ногой!
Тогда Андреев быстрым движением сбросил с себя пальто, со словами «Долго ли ты будешь оскорблять нас?» схватил жену за руку, потащил в кабинет — и оттуда, у самых дверей, раздался ее отчаянный крик...»
Второй отрывок взят из защитительной речи по делу Кителева, записанной на магнитную пленку: «Что же произошло А/ Почему / вместо того / чтобы жить честно и трудиться / соблюдать наши законы / и Аыть достойным членом нашего общества / он оказался на скамье подсудимых // Материалами предварительного
следствия установлено / что шестнадцатого апреля / восемьдесят шестого года / Китслев в своей квартире / но улице Железнодорожников 18 «б» / изготовил
|